«Собаке Качалова» — именно так называется известное всем стихотворение Сергея Есенина. Знакомство поэта с Василием Качаловым, ведущим актером труппы Станиславского, состоялось в марте 1925 года. Вспоминая об этой встрече, Качалов писал: «Часам к двенадцати ночи я отыграл спектакль, прихожу домой. Небольшая компания моих друзей и Есенин уже сидят у меня. Поднимаюсь по лестнице и слышу радостный лай Джима, той самой собаки, которой потом Есенин посвятил стихи. Тогда Джиму было всего четыре месяца. Я вошел и увидел Есенина и Джима — они уже познакомились и сидели на диване, вплотную прижавшись друг к другу. Есенин одною рукою обнял Джима за шею, а в другой держал его лапу и хриплым баском приговаривал: «Что это за лапа, я сроду не видал такой». Джим радостно взвизгивал, стремительно высовывал голову из-под мышки Есенина и лизал его лицо. Есенин встал и с трудом старался освободиться от Джима, но тот продолжал на него скакать и еще несколько раз лизнул его в нос. «Да постой же, может быть, я не хочу больше с тобой целоваться. Что же ты, как пьяный, все время лезешь целоваться!» — бормотал Есенин с широко расплывшейся по-детски лукавой улыбкой».
В этот вечер Есенин и Качалов проговорили до утра, вместе с другими гостями им внимал Джим. Василий Иванович написал об этом так: «Джиму уже хотелось спать, он громко и нервно зевал, но, очевидно, из любопытства присутствовал, и когда Есенин читал стихи, Джим внимательно смотрел ему в рот. Перед уходом Есенин снова долго жал ему лапу: «Ах ты, черт, трудно с тобой расстаться. Я ему сегодня же напишу стихи. Приду домой и напишу». Свое слово Есенин сдержал: в те же мартовские дни 1925 года он написал стихотворение «Собаке Качалова». И даже потом сам торжественно прочитал его псу!
Марлоу: друг «короля ужасов»
У Стивена Кинга — автора страшного романа об обезумевшем сенбернаре — отношения с собаками особые. Так, одна из них чуть не стала причиной его гибели. Летом 1999 года Кинга, совершавшего утреннюю пробежку неподалеку от своего загородного дома, сбила машина. Водитель микроавтобуса на мгновение отвлекся на лай своей собаки, сидевшей в салоне без привязи, и машина в этот момент выскочила на обочину. Писатель получил множество переломов и внутренних повреждений, долго был прикован к постели. И вот, когда одна собака чуть не убила автора, другая, уэльский корги по кличке Марлоу, спасала его от одиночества, пока писатель, восстанавливаясь от травм, много времени проводил дома в вынужденной изоляции.
Считается, что именно Марлоу стал прототипом ушастика-путаника Чика (Ыша) из саги Кинга «Темная Башня».
Сапсан: настоящий герой
Русский писатель Александр Куприн очень любил животных, и особенно — собак. Не случайно собаки появляются и во многих известных его рассказах: «Белый пудель», «Пиратка», «Собачье счастье», «Барбос и Жулька», «Завирайка». В своих воспоминаниях о Куприне Лидия Арсеньева пишет: «В его квартире на стене висел портрет Сапсана — огромной собаки-меделяна, рискнувшей своей жизнью, чтобы спасти жизнь маленькой Кисы — дочки Куприна.
О «династии» Сапсанов, о его предках, Куприн мог говорить часами, и говорил так увлекательно, что однажды Елизавета Маврикиевна, которая знала все подробности и этого рассказа, и событий, присела «на минутку» послушать и так заслушалась, что опоздала открыть свою библиотеку. Куприн действительно любил и понимал животных, не наделяя их человеческими побуждениями и психологией, вникал в их мир и сердце. Исключительное терпение и ласка были у Куприна по отношению к животным. Он всегда старался понять, почему животное капризничает, не слушается, злится. «Эти господа четвероногие, — говорил Куприн, — никогда и ничего без причин не делают. Надо понять причину, устранить ее, и тогда животное будет вас слушаться». Широко известна фотография писателя с его любимой собакой Сапсаном — огромным псом меделянской породы. Именно этот пес является героем рассказа Куприна «Мысли Сапсана о людях, животных, предметах и событиях».
Чарли: идеальный попутчик
В 1960 году американский писатель Джон Стейнбек, чтобы восстановить силы после сердечного приступа, решил отправиться в путешествие по Америке. Он хотел «снова все увидеть своими глазами и попытаться открыть заново эту огромную страну». Для своего путешествия он заказал специальный «выносливый, удобный, быстроходный грузовик с высоким крытым кузовом с домиком, где было все: широкая кровать, плита на четыре конфорки, отопительный прибор, холодильник и освещение на бутане, химизированная уборная, чуланчик, помещение для продуктов и сетка на окнах от насекомых». В попутчики писатель выбрал «пожилого господинчика французской национальности — пуделя по имени Чарли», «прирожденного дипломата» и «доброго друга».
Вместе с Чарли Стейнбек преодолел 19 000 км и пересек 37 штатов. Чарли помогал писателю налаживать контакт с людьми («Собака, особенно такая экзотическая на вид, служит связующим звеном между незнакомыми людьми. Мало ли разговоров в пути начиналось с вопроса: «А что это за порода такая?»), кроме того, был отменным слушателем: в дороге хозяин и пес обсуждали множество тем, от жизни в маленьких городках до расовой дискриминации. Свои приключения Джон Стейнбек описал в книге «Путешествие с Чарли в поисках Америки», ставшей мировым бестселлером.
Ботсвайн: четвероногий аристократ
Любимцем лорда Байрона был ньюфаундленд по кличке Ботсвайн. После окончания колледжа Байрон вместе со своим другом Гобхаусом приехал в Ньюстэдское аббатство — родовое владение Байронов. Молодые люди много писали, а также развлекались, купаясь в озере. Любимой забавой поэта было бросаться в одежде в воду, изображать тонущего и призывать Ботсвайна на помощь. Пес, конечно же, отчаянно кидался к хозяину. Здесь же, в Ньюстэде, 30 октября 1808 года Байрон написал стихотворение «Надпись на памятнике ньюфаундлендской собаке». А через две недели после этого, как по жестокой иронии судьбы, Ботсвайн серьезно заболел. Байрон ухаживал за ним, но спасти пса не удалось. Четвероногий друг умер на руках Байрона. Поэт похоронил Ботсвайна в саду и поставил на могиле памятник.
Содержание эпитафии, выгравированной на памятнике, соответствует пророческим стихам, написанным за 19 дней до смерти собаки: «Здесь покоятся останки существа, соединявшего в себе красоту без тщеславия, силу без дерзости, храбрость без жестокости и все добродетели человека без его пороков. Это похвальное слово, которое было бы бессмысленной лестью, если бы оно было высечено над прахом человека, здесь — только надлежащая дань памяти Ботсвайна, собаки, родившейся на острове Ньюфаундленде в мае 1803 года и опочившей в Ньюстэдском аббатстве 18 ноября 1808 года». В завещании 1811 года Байрон указал, что желает быть похороненным рядом с могилой любимого пса, однако его воля не была выполнена.
Дворняги: джентльмены удачи
Чешский сатирик Ярослав Гашек, создатель неоконченного романа «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны» почти полтора года выполнял обязанности сотрудника и редактора журнала «Мир животных». Издавал его владелец собачьего питомника, и Гашек часами наблюдал за собаками, кормил их, убирал за ними, выводил на прогулку. Завязав с собачьей журналистикой, в 1910 году писатель открыл «Кинологический институт», а по сути — контору по продаже собак. Не имея денег на покупку породистых щенков, он просто ловил дворняг, перекрашивал их и подделывал родословную. Мошенничество продолжалось недолго и окончилось судом, под который попала и супруга Ярослава, Ярмила, числившаяся совладелицей.
Как истинный писатель, Гашек обратил свой солидный кинологический опыт себе на пользу: Швейк, герой его незавершенного романа, в мирное время занимался не чем иным, как собачьими аферами — «промышлял продажей собак, безобразных ублюдков, которым он сочинял фальшивые родословные».
Муму: жертва обстоятельств
Как известно со школьной скамьи, прототипы были почти у всех персонажей рассказа Тургенева «Муму». За Герасимом стоял столь же глухонемой и наделенный незлобивой силой дворник Андрей, в реальности покорно утопивший свою собачку по приказу барыни. Правда, Андрей в отличие от Герасима, служил барыне до конца жизни, сохраняя рабскую покорность ей даже после убийства собаки. А прототипом мерзкой барыни, доживающей «последние годы своей скупой и скучающей старости», стала мать Тургенева Варвара Петровна.
Даже сегодня можно посмотреть на реальное место действие драматического рассказа: дом Варвары Петровны находится в Москве на улице Остоженка, 37 (теперь это Дом-музей Тургенева).
Щен: человек и собака
Поэт Владимир Маяковский любил собак: «Я люблю зверьё. Увидишь собачонку — / Тут у булочной одна — сплошная плешь — / Из себя и то готов достать печёнку — / Мне не жалко, дорогая, ешь!». О своей первой собаке Щене, помеси дворняги с сеттером, которую подобрал щенком на улице, он говорил: «Мы с ним крупные человеческие экземпляры». В своих воспоминаниях о Маяковском Лиля Брик писала: «Они были очень похожи друг на друга. Оба — большелапые, большеголовые. Оба носились, задрав хвост. Оба скулили жалобно, когда просили о чем-нибудь, и не отставали до тех пор, пока не добьются своего. Иногда лаяли на первого встречного просто так, для красного словца. Мы стали звать Владимира Владимировича Щеном. Стало два Щена — Щен большой и Щен маленький». Маяковский против «клички» не был — в письмах к любимой женщине он так и подписывался — «Щен», «Щеник», «Счен». О совместном житье с Бриками и собачкой Маяковский написал в поэме «Хорошо!»: «Двенадцать квадратных аршин жилья. / Четверо в помещении — Лиля, Ося, я и собака Щеник».
В середине 1920-х годов у поэта появилась еще одна собачка — французский бульдог Булька. Ее упоминают в своих записях многие современники и друзья Маяковского. Маяковский обожал свою бульдожку и старался везде брать ее с собой. Булька оставалась с поэтом до самого последнего его часа.
Комментариев нет:
Отправить комментарий