суббота, 31 октября 2015 г.

Кино-стихи

Холодная осень – самое время, чтобы в свободный вечер налить себе чаю, забраться в уютное кресло и включить любимые фильмы. Кому-то по душе будет советская классика, кто-то выберет модный блокбастер или триллер, а кто-то предпочтёт знакомую с детства сказку.

Сегодняшние стихотворцы, как и многие современники, тоже любят посмотреть кино, а иногда и отразить его в рифмах и созвучиях. Перед вами подборка – стихи современных поэтов о любимых российских и советских фильмах, об их героях и судьбах. Приятный способ взглянуть на полюбившиеся кинокартины по-новому или даже найти, что посмотреть!



Служебный роман

Нет души у меня?.. Что ж, её я, как ступни, стёрла.
Отторгают общие фразы нутро и горло.
От любви, мне известно, не пташки поют, а свёрла.
И – с размаху под дых.

А потом – подбирай лицо, поправляй ключицы,
Торопись за опустошением волочиться,
И, пока, вспарывая кожу, пульс будет биться,
Уползай на двоих.

Нет, спасибо. Мир знаков красив, их язык возвышен;
Мы же все не важнее пыли, не больше мыши.
Это – лемма, и шлейф доказательства здесь излишен.
Но зачем же тогда

Я твержу эти фразы, проверенные годами…
Не затем ли, что ты пахнешь домом, теплом, медами,
Не затем ли, что воздух горяч и трескуч меж нами,
Не затем ли, что смыло расчеты мои цунами,

И к пустыне моей, что века не цвела садами,
Подступает вода.

© Мария Иванова




Москва слезам не верит

Хоть бы и первая встречная.
Хоть бы и наугад.
Чем не концепция сиквела? дубля? кадра?
Город не верит: некая Александра
снимает с пальца Садовое,
меняет его на МКАД —
кольцо с вкраплением в несколько сот карат.

Гога,
не пейте много до электрички!
Сопоставляя принципы и привычки,
в прохожих мы ищем собственный дубликат
по совпадению в символах и приметах:
чистая обувь,
слишком упрямый взгляд…
И, изучая мимо идущих в ряд,
ты выбираешь эту.

© Никита Болотов




Ирония судьбы, или С легким паром!

Спланировал жизнь много лет назад —
дерево, дом и сын.
Деревьев посажен был целый сад,
и дом уже не один.
Дело за малым — нужен наследник.
И я подыскал ему мать
из тихих, красивых, интеллигентных.
Чего ещё можно желать?

Но я не учёл, что женское сердце,
поддавшись праздничной мистике,
сможет увидеть вдруг в отщепенце
счастье четырёхлистника.
Я не учёл, что простая случайность
может разрушить план,
и предпочтёт она в одночасье
того, кто мертвецки пьян.

Я бы тоже спросить мог у ясеня,
где обзаводятся семьями,
но так до сих пор и не ясно мне,
как говорить с деревьями.
Меня третий час уже корчит
от заливной форели.
Конец новогодней ночи.
Завтра наступит похмелье.

©Алексей Федяев




Брат

Город сочит свинцом
и заливает мое лицо
зельем из талой воды и снега
что штукатуркой слетает с неба
прямо на топь дорог.

Там, вероятно, голодный бог
пляшет, нашептывая на ветер…

В дуле обреза его заметив
слезы с лица сотри.
Музыка скроет истошный крик.
Чувствуешь, как затянул компостом
из за спины разряженный воздух?
Но не гляди назад:
там отражает мои глаза
зарево силы, а я смотрю,
как смерть на плечо положила руку.

Солнце плюет свинцом
в обезображенное лицо!
Кода!
И, слезы слизав на скулах,
сытый господь засопел из дула.

© Артём Терехов




Вий

Молодая была, да ранняя,
да кругом оказалась крайняя.
Смертным боем бил, не помиловал,
повенчал девицу с могилою,
добивал с ноги за полгривенник,
не спросил ни годков, ни имени.
Заступись за меня, добрый батюшка!
Отомсти за меня, черна матушка,
отыщи его, догони его,
в три погибели изогни его,
повяжи немотой, слепотой, глухотой,
могильной землей, болотной водой,
духом тлетворным, пламенем черным,
стрелой каленой, виной крепленой,
дубовой доской, загробной тоской,
сполна отплати, по ветру пусти.
Ай, неможется мне, недужится,
что ж ты, хлопец, застыл от ужаса?
Али я тебе не мила?
Мертвым личиком не бела?
Не спасет псалтырь, не укроет круг,
не омыта кровь с окаянных рук,
тем словам моим ключ, замок,
чтобы ты навсегда замолк.

© Марья Куприянова




Вокзал для двоих

Оставь инструмент судьбы, пусть играет сам.
Недавнее прошлое — лишь увертюра к пьесе.
Глаза проводниц, привычные к чудесам,
слезятся от горькой правды в финальной песне.

Азартные не рождаются каждый день,
на каждый талант найдется звезда эфира.
Пускай человек привыкает к любой еде,
я больше не собираюсь жевать гарниры.

Позволь в духовом оркестре душевных драм
мне выстрелить бескомпромиссным и звонким соло?
Оставь инструмент судьбы, пусть играет сам,
мне хочется просто видеть тебя весёлым.

Весёлым, живым, а лучше всего — моим.
Теперь вот, я, кажется, всё тебе рассказала…

Хотите — не верьте, но иногда
Двоим
Для счастья достаточно
Музыки.
И вокзала.
© Мария Маленко




Страна глухих

Раз – и море хлынет в уши,
Два – не утону, не струшу,
Три – нас не посмеет смять
Под волной. Четыре-пять.

И когда в беде по пояс,
Всё отдам. Хотите, голос,
За монеты – звон монет,
Тело… Ставок больше нет.

А потом с тобой уедем.
Будут добрые соседи,
Словно ангелы и дети.
Там тепло, песок, утёсы,
Пальмы, волны… Шесть-семь-восемь.

Черно-белая судьба.
Так читай же по губам:
«Я люблю» и… девять-десять.
Лишь бы не оглохло сердце….

Но не будет так, как прежде,
Я зависла где-то между.
А когда придешь на край:
Кого хочешь – выбирай.

Крики, выстрелы и звон,
Кто не выжил – вышел вон.
Только дернется парниша:
Первый вышел, третий вышел…
Грохот в утренней лазори,
Брюхо вспорото в сыр-боре…

А зачем всё это слышать?
Ничего нет. Только море.

© Юлия Экономова




Приключения Буратино

Этот спектакль по праву лучший, я выступаю сольно.
Есть реквизит: золотой ключик (стоит четыре сольдо).
Есть по сценарию драки, склоки, всё, что мы с вами любим.
В меру улыбчивы и жестоки куклы – на радость людям!
Бедный Пьеро за кулисой плачет, пишет свои сонеты,
пёс Артемон на меня ишачит, шлёт Барабас монеты…
Где Буратино? Свищете вора всех подневольных танцев!
Я не живая, я из фарфора, мне ли за ним гоняться?
Непослушание – старомодно. В старой кинокартине
спорил с пугающим кукловодом шустрый наш Буратино,
якобы всё, что он слышал, видел – «глупый и злой театр»…
Только не верьте, пересмотрите, перемотав кадр…
Тянутся нити от рук Мальвины, что ж тут такого, право?
Ей причитается половина денег от гонорара…
Верится в это с трудом, но учат страшные приключения
(даже фарфоровых кукол) лучше, чем в боевом учении.
Только смогу ли сказать иначе: «враг обнищает наш, да
будет развенчан и околпачен», чтобы потом… однажды
в доме напротив, небезызвестном, Карло там жил недаром,
кто-то открыл нам красивый, честный мир за холстом старым.

© Ника Симонова




Чучело

Милая девочка, платье, косички, бантики.
Я обещала, что буду, как все – по правилам.
Но с каждой ошибкой давила в себе романтика.
Сжигала письма, которые не отправила.
И с каждым словом осознавала: истина –
Не там, где свет, а там, где решает масса.
Чем ты смелее, тем злее их взор и пристальней,
Простых ребят, детей из шестого класса.
Вот так и ходят – люди с пустыми лицами,
Пустыми душами, явно не от Создателя.
Но там, где трус себя называет рыцарем,
Уж лучше я буду чучелом и предателем!

© Ася Малюгина




Утомленные солнцем

Любовь любого человека может превратить в зверя.
Так и я — искренне верил, что вот чуть помучаюсь, поднимусь по карьере, приеду в ее маленький город и переверну там всё!
Я обрушу к ее ногам себя — такого большого, разного, преуспевшего.
А еще заплачу милиции/мафии/черту лешему, чтобы упечь того мудака куда-нибудь далеко и надолго.
Очень хотелось слышать хруст костей и зубов суки.
Ну а с ней мы будем жить долго и счастливо, растить внуков, умрем в один день.

Только я пришел, а она — все также красива, стройна, кареока,
Говорит мне «Привет», а еще говорит «Ты знаешь, я, в общем-то, счастлива и не одинока»,
Говорит «Ты — хороший, да и вообще молодчина.
У меня наверное столького нет, зато есть ребенок и еще вот близкий мужчина».
И в конце — словно нож, словно яд, вводимый подкожно, тихонько добавила:
«Невозможное — невозможно».

И я брел домой, то ли жив, то ли мертв, постарев, и прихрамывая, как калека.
Любовь меня уничтожила, но все-таки сделала человеком.

© Кирилл Кузнецов




Семнадцать мгновений весны

Тоска по родине бывает и у птиц,
Невинный не становится героем
В глазах червей, хотя червям глазниц
И уст не дадено, как и народам.

Как же мы любим убийц и воров;
Злого стрелка неподвижную бровь,
Хищническую походку
Хладных агентов порядка.

Но если дом твой смят, и кровь твоих детей
Зовёт в ушах журчанием и воем,
Ты можешь подчиниться красоте
Обмана. Стать как мстительная тень

И ночью красться задним огородом.

© Сергей Гейченко

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Related Posts Plugin for WordPress, Blogger...
Related Posts Plugin for WordPress, Blogger...